Как и любой грязной девке,
Ей нужны были его стихи.
И пока он насиловал авторучкой бумагу,
Она стягивала с себя чулки.

Она ложилась в его постель,
Липкую от похоти и грехов.
Но в ней не было и обрывка любви.
Она просто хотела стихов.